Базисный дефект. Терапевтические аспекты регрессии. 2-е изд

Предисловие

Глава 1. Терапевтические процессы и их локализация

Глава 2. Интерпретация и проработка

Глава 3. Два уровня аналитической работы

Глава 4. Область базисного дефекта

Глава 5. Область созидания

Глава 6. Резюме

Глава 7. Три теории Фрейда

Глава 8. Изначальные противоречия

Глава 9. Клинические данные о нарциссизме

Глава 10. Шизофрения, злокачественная зависимость и другие нарциссические расстройства

Глава 11. Пренатальные и ранние постнатальные состояния

Глава 12. Первичная любовь

Глава 13. Взрослая любовь

Глава 14. Регрессия и ребенок в пациенте

Глава 15. Проблема языка в воспитании и в аналитической ситуации

Глава 16. Ограничения классической техники

Глава 17. Недостатки метода последовательных интерпретаций

Глава 18. Недостатки техники управления регрессией

Глава 19. Фрейд и представления о регрессии

Глава 20. Симптоматология и диагноз

Глава 21. Удовлетворение и объектные отношения

Глава 22. Другие формы терапевтической регрессии

Глава 23. Разногласия между Фрейдом и Ференци и их последствия

Глава 24. Терапевтическая регрессия, первичная любовь и базисный дефект

Глава 25. Ненавязчивый аналитик

Глава 26. Преодоление «пропасти»

Список литературы

Приняв умозрительно то, что существует уровень базисного дефекта, мы должны поставить перед собой вопрос: какие именно события в аналитическом лечении служат индикаторами того, что этот уровень достигнут? Возьмем в качестве примера рядовой случай. Предположим, что в течение некоторого времени лечение протекает довольно гладко: пациент и аналитик понимают друг друга, давления и требования, оказываемые и предъявляемые друг к другу, особенно к аналитику, не выходят за рамки разумного и, что особенно следует отметить, всегда понятны и обоснованны. Затем, начиная с определенного момента, внезапно или постепенно атмосфера аналитической ситуации коренным образом изменяется. Иногда это происходит спустя довольно короткий промежуток времени либо сразу же после начала анализа.

Есть несколько аспектов того, что я обозначу как радикальное изменение атмосферы. Прежде всего в этом ряду следует отметить, что пациент, как уже говорилось в предыдущей главе, перестает воспринимать интерпретации аналитика как интерпретации. Он воспринимает интерпретации как атаку, направленную на него, как какие-то претензии к нему; по сути, эти интерпретации являются для него инсинуациями, измышлениями, ничем не обоснованной грубостью или оскорблением, незаслуженным обхождением, несправедливостью или, по крайней мере, полным отсутствием уважения и т. д. С другой стороны, с той же степенью вероятности интерпретации аналитика могут восприниматься либо как нечто в высшей степени приятное, приносящее удовлетворение, возбуждающее, утешающее, либо как соблазнение; или вообще играть роль неопровержимого свидетельства уважения, привязанности и любви. Обычные слова, которые до сих пор имели общепринятое, «взрослое» значение, использование которых не могло вызвать серьезных последствий, приобретают теперь огромную важность и влияние как в позитивном, так и в негативном аспекте. В такие моменты каждое случайное замечание аналитика, каждый его жест или движение могут иметь для пациента колоссальный смысл, они могут приобрести значение, которое выходит далеко за рамки действительных намерений аналитика.

Помимо прочего, пациенту каким-то образом удается — и с этим трудно смириться — забраться аналитику под кожу. Ему становиться известно многое, очень многое о своем аналитике. Это знание пополняется не из внешних источников информации, а с помощью какого-то вдруг открывшегося сверхъестественного таланта: пациент вдруг становится способен «понимать» мотивы аналитика и «интерпретировать» его поведение. Этот сверхъестественный талант иногда кажется способностью к телепатии или ясновидению, а может быть, и действительно равнозначен им (см. Balint M, 1955). В переживаниях аналитика этот феномен представлен чувством, будто пациент находится внутри него и видит всю его подноготную. То, что пациент узнает об аналитике таким способом, всегда носит в высшей степени личный характер, всегда каким-то образом касается пациента и до известной степени всегда верно и истинно. Вместе с тем это знание переходит всякие границы и поэтому не может быть достоверным, во всяком случае, так чувствует это анал